Социологический взгляд на подростков подразумевает, во-первых, более масштабный замер и менее детализированный портрет, а во-вторых, рассмотрение практик (а не реакций) подростков в контексте больших социальных структур — в частности, школы, семьи и города.

Любой разговор о подростках в социологии неизбежно предполагает ответ на вопрос (зачастую скрытый): какое место подростки занимают в обществе?¹ Долгое время одной из самых влиятельных концепций о молодежи в России, служившей основой для государственной политики в этой сфере, была концепция социального развития молодежи за авторством доктора социологических наук В.И. Чупрова. Согласно ей, «отличительное социальное качество молодежи связывается с тем специфическим положением, которое она занимает в процессе воспроизводства социальной структуры, и определяется способностью молодого поколения унаследовать и воспроизводить сложившуюся на момент его становления структуру общественных отношений»².

Однако в современном постоянно меняющемся мире сложно настаивать на традиционной модели передачи культурных кодов и социального опыта от старшего поколения к младшему. Еще в 1970-х гг. Маргарет Мид³ обратила внимание на то, что современность характеризуется изменением этого алгоритма, происходит скорее диалог разных поколений: старшие также перенимают отдельные практики у младших.

Нам в данном вопросе близка позиция исследовательницы Елены Омельченко, которая настаивает на «нормализации» разговора о молодежи, то есть «введении в описание молодежного вопроса идеологически и морально нейтральных терминов и рассуждений. Нейтральность в данном контексте — это свобода от властно-взрослых стереотипов, дискриминирующих молодежную субъективность, отказ от модальных оборотов «поколенческого долга и ответственности» за будущее нации и государства, от обобщенно-абстрактной унификации молодежи, исключающей ее из значимых для нее социально-культурных групп, с которыми у нее не меньше общего, чем со сверстниками»⁴. Такой подход предполагает исследование культурных практик молодежи, а не «молодежных проблем».

Примечательно, что в отличие от людей других возрастов, подростки крайне активны в досуге вне дома. Несмотря на то, что нахождение дома занимает второе место по популярности, а прогулки в парке или походы в кино отстают лишь незначительно — именно прогулки во дворе/на улице пользуются наибольшей популярностью.

А вот типы городского досуга, казалось бы, рассчитанные на подростковую аудиторию, оказались не слишком востребованы среди этой группы. Антикафе, флешмобы и фестивали показали самые низкие результаты среди предпочитаемых видов отдыха: менее 30% каждый.

Более того, во время опросов и фокус-групп понятия порой приходилось разъяснять:

Помимо общения, для подростков значимую роль играют развлекательные и информационные возможности социальных сетей. В ответах на вопрос о целях использования интернета лидируют варианты, которые не связаны с учебой/образованием. Информацию для учебы и дополнительных занятий ищут лишь треть, а образовательные видео смотрит еще меньшее число подростков.

Сегодня все больше исследователей социальных сетей переходят от вопросов об их негативном влиянии в сторону положительных эффектов: например, к тому, как они могут быть использованы в образовании¹. Дж. Ан демонстрирует связь между опытом пользования социальными сетями и накоплением социального капитала, укреплением социальных связей, что крайне важно для школьников: исследователь демонстрирует, что онлайн-коммуникация положительно сказывается на оффлайн-общении². Заимствование практик из онлайн-коммуникации, в том числе компьютерных игр (в которые играют 51 % респондентов), может быть успешной стратегией для организации дополнительных занятий в учреждении культуры. В качестве примеров можно привести проекты компании «Квестигра». Обращение учреждения культуры к знакомым подростку кодам может облегчить поиск общего языка.

Ориентация на сетевые практики может быть тем более продуктивна, что для подростков очень важна возможность самостоятельно устанавливать правила:

Меньшая, чем у взрослых, степень финансовой и других видов ответственности позволяет подросткам относиться к категориям «время» и «деньги» весьма свободно, не выстраивать между ними четкой зависимости. Это провоцирует довольно высокую и в то же время хаотичную мобильность, дает возможность выйти из дома и проделать немалый путь без определенной цели:

«Честно, вот не знаю, в тот день мы вообще не знали, чем заняться, куда поехать. Мы сели в метро и просто поехали по нашей серой ветке, и мы не знали, куда ехать, давай выйдем на Чеховской, пойдем туда, нет, мы пойдем туда, и вот мы идем-идем и просто оборачиваемся и видим кафе: ну, давай сядем».

Интервью и фокус-группы с подростками показали, что большинство имеет карту «своей» Москвы — устоявшиеся маршруты передвижения, типичные и для взрослых горожан¹. Отличает подростковую аудиторию от взрослой то, что учреждения культуры и досуга попадают на их карту, как правило, только в той степени, в которой они связаны с дополнительными занятиями. Таким образом, чаще всего «свои» маршруты — это маршруты рутинных практик: до места учебы, места жительства родственников и друзей:

Но даже попадая на «карту повседневности», учреждения культуры не становятся для подростков воротами в большой город. Как мы видим на данных фокус-групп, в них москвичи 13–18 лет не получают информации даже о наиболее известных учреждениях культуры, не говоря уже о культурной жизни города в целом.

Из досуговых мест наиболее часто на карту попадают кинотеатры и торговые центры:

«Это мой дом. Это школа, в которую я изо дня в день хожу туда сюда. Это дом Кати. Мы там тусим, бывает, да. Это дом друга. Туда я ездила в парк, мы гуляли с собакой. Это я в художку езжу каждый четверг. Это Кузнецкий мост. Здесь у меня спецкурсы в МАРХИ. Здесь я пару раз гуляла, это в ГУМе, в торговом центре. Торговый центр "Облака". Мы тут едим, Макдональдс и все такое. Ездим в "Галерею" [торговый центр]. И к тете я езжу в гости каждый вторник».

Подростки плохо ориентируются в городе, даже в центральной его части. Во многих случаях они не связывают физические места и их названия в единый объект:

Как результаты опроса, так и данные интервью и фокус-групп показывают, что стоимость — важный фактор в выборе досуга. Мотивацией может стать дешевизна: например, поход в кино в дневное время на рабочей неделе, когда билет стоит 100 рублей (в частности, упоминались кинотеатры сети «Люксор», где в будние дни в рабочее время действуют скидки):

«То есть я там [в районе Останкино] провожу достаточно много времени, если в кино, то мы ездим в Алтуфьевский торговый центр, в основном, когда там идет по 100 рублей».

Что касается пределов допустимой цены, то как на фокус-группах подростков с высоким доходом, так и на фокус-группах подростков с низким доходом 1000 рублей были названы как «красная цена» за невероятно интересное событие. Желательными оказывались цены не выше 500 рублей. Культурная жизнь в целом не кажется подросткам дешевой.

Получение дополнительного дохода при этом представляется проблемой. Большинство подростков 8–11 классов не работают и не подрабатывают на каникулах. Основная трудность для тех, кто хочет найти работу или подработку, — отсутствие предложений для этой возрастной группы. Подростки часто говорят о том, как сложно найти работу, даже ту, которая с точки зрения взрослого имеет низкий порог входа:

Помимо непосредственно трудоустройства, у подростков существует запрос если не на более интересную работу, то на более комфортные условия труда — например, работа не на улице, а в тепле:

По данным Сектора мониторинговых исследований Центра прикладных психолого-педагогических исследований Московского городского психолого-педагогического университета, существует корреляция между постоянной подработкой подростков (2–3 часа в неделю) и волонтерской деятельностью². Это может означать, что подрабатывающие подростки ищут не только дополнительный доход, но и новый социальный опыт и интересную занятость. Сочетание небольшого вознаграждения и интересной занятости позволит более активно взаимодействовать с заинтересованными группами. Таким образом, одной из стратегий вовлечения подростков в культурную жизнь города может стать создание для этой группы возможностей подработки в учреждениях культуры.

Информационный барьер

Один из основных барьеров для вовлечения подростков в городскую культурную жизнь — это отсутствие медиума между ними и значительной частью учреждений культуры. Для решения этой проблемы учреждениям культуры рекомендуется ориентироваться на наиболее популярные среди подростков интернет-площадки. Рассмотрим данные, которые необходимо учитывать для эффективной организации информационных каналов.

Основные типы устройств, которыми подростки пользуются для получения информации, — это смартфон (83 %) и планшет (44 %).

Лидеры среди площадок в интернете — социальные медиа: «ВКонтакте» — 94 %, YouTube — 59 %, Skype — 52 %, Instagram — 51 %.

Сегодня основными источниками сведений о культурной жизни города для подростка выступают сверстники, родители или школа. 54 % респондентов указали, что они получают информацию о городской жизни от друзей. А главным каналом коммуникации (для 82 % опрошенных) служат социальные сети. Именно в групповых чатах с друзьями подростки получают информацию о городских событиях и принимают решения об участии в культурной жизни. Описание того, как это происходит, мы неоднократно встречали на фокус-группах:

«Да, у меня часто такое бывает. У меня очень много знакомых, мы переписываемся в социальных сетях. И, к примеру, мы собираемся поехать в Парк Горького. Некоторые говорят: "Нет. Зачем? Там так часто бываем! Поедем на фестиваль или в музей". И каждый свое предлагает. И в итоге приходим к мнению, что лучше давайте погуляем. Просто выберем какой-нибудь парк и все вместе там погуляем».

Общение в чатах с учащимися кружков может быть хорошим средством удержания подростковой аудитории и дополнительного вовлечения ее представителей в культурную жизнь. Так, например, руководители некоторых кружков закрытого в 2016 году Центра творческих инициатив «Перспектива» вели чаты со своими учащимися, что не только позволяло обсуждать текущие вопросы, но и усиливало лояльность подростков, так как чат в социальной сети закрепляет чувство общности в группе и создает общее коммуникативное пространство (мемы, шутки и т.д.). Кроме того, общий чат — отличный способ рассказывать ребятам о тематических городских событиях.

Подростки могут получать информацию о городских мероприятиях не только напрямую из переписки с друзьями или специальных новостей, но также опосредованно, «вирусным» образом, когда их друзья и знакомые выкладывают фотографии с мероприятий или делятся впечатлениями о них. Как и среди взрослых, «сарафанное радио» зачастую привлекает больше внимания, чем обычная реклама:

«Сейчас было мероприятие "Круг света". Люди "ВКонтакте"
и в Инстаграме постят фотографии, и тебе хочется туда сходить».

Чтобы привлечь внимание подростковой аудитории, учреждения культуры могут использовать «вирусный» потенциал социальных медиа, создавая дополнительные возможности для фотосъемки — например, ставя стенды для фотографирования (тантамарески) или создавая яркие необычные пространства (во время выставки Яей Кусама в МСИ «Гараж» социальную сеть Instagram захлестнул поток фотографий), а также продвигая собственный хэштег (например, хэштег #всевпарк, введенный Мосгорпарком).

За пределами социальных сетей подростки могут получать информацию от родителей и других старших родственников — такой вариант указали 40 % респондентов. Важно отметить значительную роль родительского участия в приобщении к культурному досугу. 46 % подростков, которые посещают музеи и выставки с друзьями, ходят туда и с родителями. Посещение с родителями театра или музея подразумевает наличие и других совместных семейных практик: походов на городские праздники, прогулок в парке. Такой досуг выбирают подростки, ориентированные на получение знаний, предпочитающие читать книги. Кроме того, они с интересом относятся к школе.

Информирование через школу оказывается умеренно эффективным. Оно, как указали эксперты², работает только в случае неформальных рекомендаций. Официальные же сообщения едва ли заинтересуют подростковую аудиторию (о чем также косвенно свидетельствует отсутствие значимой корреляции между посещениями учреждений культуры со школой и с друзьями). О городских мероприятиях от учителей узнают только 24 % подростков, в то время как из наружной рекламы о них узнают 28 % подростковой аудитории.

С самостоятельным поиском вариантов досуга подростки справляются не очень успешно, так как слабо ориентируются в поле культуры, а между ними и учреждениями культуры, как было сказано выше, нет связующего звена. Например, паблики «о городской жизни» читают лишь 15 % школьников. При этом на вопрос о том, откуда они узнают о городских событиях, большинство (67 %) ответило, что «читает на специальных сайтах, пабликах и т.д.». Соотношение между количеством регулярно читающих паблики о городской жизни и ответами подростков о популярности получения информации именно из пабликов свидетельствует о том, что значительная часть подростковой аудитории не охвачена информацией о городских событиях.

Способы получения информации, описанные респондентами в ходе глубинных интервью и фокус-групп, свидетельствуют об отсутствии систематичности и в целом архаичных способах получения информации о культурной жизни города:

Отсутствие доступа к информации, в конечном итоге, является наиболее критичным ограничением для включения подростковой аудитории в культурную жизнь города. При этом с точки зрения менеджмента проблема решаема: необходимо настроить и адаптировать каналы распространения информации под подростковую аудиторию, что пока не сделано или сделано в недостаточной степени. Сейчас значительная часть подростков не охвачена информацией о городских мероприятиях, а школа и учреждения культуры практически не дают подросткам представление о культурной жизни города в целом. В связи с этим подростки слабо информированы о культурной жизни города, в том числе о ее бесплатной составляющей, и просто не знают, откуда черпать информацию.

В ежедневно меняющемся мире подростка образ учреждения культуры (крупного музея) как «островка стабильности», «хранилища высокой культуры» оказывается крайне важен и позволяет выстраивать определенные иерархические отношения. Подростки воспринимают такие учреждения культуры как места, где царит строгая дисциплина, однако в их картине мира это оправдано значением экспонатов.

Инновации в таких учреждениях культуры могут вызвать негативную реакцию. Приведем отклик подростков на нововведения Дарвиновского музея, направленные на привлечение молодежи:

«Я не вижу смысла делать такое [свободное пространство] на крыше [музея], если у тебя музей, а не какая-то кафешка, где можно полежать с Wi-Fi в руках (...) Просто зачем это? Это бесполезно. Я не вижу смысла такое делать, если бы они делали такое место в ресторане, например, ты плотно поел и потом пошел полежал, другое дело. А там ты, в конце концов, мыслительный процесс идет, а ты потом пошел и лежишь Wi-Fi опять рубишь в телефоне».

Важно отметить, что по мнению самих подростков, посещение «серьезных» учреждений культуры требует определенной сноровки и дисциплины — и некоторые из респондентов считают необходимым в себе её взращивать:

«Мы с подругой еще летом решили сходить в Третьяковскую галерею. На самом деле, это вышло так спонтанно, т.е. мы все время гуляли по Арбату. А потом я: "Надо сходить, приучиться — ходить по музеям, галереям"».

В такой трактовке учреждений культуры как пространств по-своему ритуализированных и дисциплинированных — мест приобщения к «высокой культуре» — редкое их посещение с точки зрения подростков выглядит логично и оправданно. Однажды побывав в Третьяковской галерее в третьем классе, восьмиклассники говорят о том, что были там, все видели и больше «не доходили». Разумеется, такой подход мало способствует вовлечению подростков в культурную жизнь города и прививанию досуговых практик.

Как же привлекать подростков в учреждения культуры повторно, формируя долгосрочную привязанность?

Одна из самых распространенных стратегий — это включение подростков в управление через молодежные советы. Так работают галерея Тейт (Tate Britain, www.tate.org.uk) и Манчестерский музей (Manchester Museum, www.museum.manchester.ac.uk). Интересный случай представляет маленькая галерея в английском городе Вулвергемптоне (Wolverhampton Art Gallery, www.wolverhamptonart.org.uk). На базе галереи был создан «АртФорум» — площадка для вовлечения молодежи от 14 до 25 лет в работу галереи. Идея состояла в том, чтобы в ходе неформальной работы с кураторами и художниками участники группы разрабатывали свои проекты, связанные с текущими выставками. Подростки самостоятельно выбирали сюжеты и медиа. С помощью «АртФорума» организаторам удалось открыть для подростков Вулвергемптона пространство галереи, мимо дверей которой они часто проходили, думая, что недостаточно образованы или «статусны», чтобы оказаться внутри. Сегодня на белых диванах в зоне отдыха галереи почти в любое время можно встретить молодых людей.

Важный аспект для привлечения подростковой аудитории — создание свободных пространств для встреч и занятий. Именно программы, обладающие такой спецификой, предлагается развивать в московских учреждениях, которые можно отнести к числу «хранилищ высокой культуры».

Хорошим применением подобной стратегии в российском опыте можно назвать проект «Я покажу тебе музей» Клуба юных искусствоведов при ГМИИ им. А.С. Пушкина. Подростки — участники проекта занимают должности сотрудников музея: встречают гостей и ведут экскурсии. В результате в музей приходят друзья участников — как на экскурсии, так и в качестве волонтеров-помощников. Музей, не теряя своей значимости, таким образом становится более знакомым и комфортным для подростков. Неслучайно многие из друзей ребят-искусствоведов захотели после присоединиться к клубу — и его состав за последний год значительно расширился.

Вторая, противоположная позиция подразумевает открытую и дружественную атмосферу, приспособление учреждений культуры под нужды подростков и использование новых форматов. Такого подхода подростки ожидают в первую очередь от локальных учреждений культуры, временных экспозиций и событий:

«Я была на выставке компании "Байер", это как косметическая и медицинская компания, у них как раз все было интерактивное, то есть ты мог в молекулы поиграть, в принципе, все было на досках, захочешь — почитал, хочешь — послушал, хочешь — потрогал, хочешь — поиграл и, в принципе, это намного интереснее, потому что на ощупь, и не только на слух тебе монотонно тетенька читает, намного интереснее просто».

Чаще всего подростки описывают посещение учреждений культуры достаточно эмоционально. Лучше всего они воспринимают и запоминают интерактивные и мультимедиа экспонаты, им важно взаимодействовать с предметами.

В учреждениях дополнительного образования подросткам не хватает досуговой/развлекательной составляющей. С их точки зрения, такие учреждения должны не только обучать, но и давать возможность общаться и хорошо проводить время вместе с друзьями. Сейчас, несмотря на то, что большинство кружков и секций в учреждениях культуры не является специализированными школами, ориентированными на получение особого диплома, настрой учителей и атмосфера в них не располагает к отдыху и проведению там свободного времени:

Как видно из приведенной цитаты, подросткам не хватает пространства для собственного волеизъявления, диалога с преподавателями, а также обычного уважения. Четко осознавая, что дополнительное образование отличается от обязательного школьного, подростки требуют к себе отношения, отличного от обычного формата поведения в среднестатистической школе.

Слишком строгая атмосфера может быть одной из причин, почему подростки уходят из локальных учреждений культуры. Тем более что, по мнению самих подростков, возраст выхода или смены деятельности — 14 лет, когда человек начинает самостоятельно осознавать свои интересы и формировать потребности:

Как же создать для подростков атмосферу открытого и свободного общения, которая задержит их в учреждениях культуры?

ЦПРП «Перекресток» может служить успешным примером такой площадки, которая сохраняет черты «мягкого» мониторинга подростков со стороны взрослых, ненавязчивой модерации их досуга. Центр работает с любыми подростками в возрасте от 11 до 17 лет, в том числе и сложными. Он организует различные виды досуга — квесты, походы, а также, что, возможно, даже более важно, отдает подросткам несколько помещений, куда они могут приходить, общаться со сверстниками и свободно проводить время. Такое пространство — идеальное место для тех, кто сталкивается с проблемами в семье.

Сотрудники «Перекрестка» акцентируют внимание на том, что это клуб для свободного общения, где нет правил (за исключением трезвости и уважения к окружающим). Объединению на позитивных началах в одном закрытом пространстве разных не знакомых друг с другом подростков помогает практика коллективного создания правил. Модератор (дежурный сотрудник) просит всех собравшихся написать любые правила, которые приходят им в голову; затем правила обсуждаются и либо принимаются, либо отклоняются. Принятые правила вывешиваются на стене. В случае, если кто-то в дальнейшем нарушает их, модератор напоминает об их существовании и о том, что их выбрали сами подростки. Таким образом, оставляя свободу выбора, подросткам прививают ответственность за собственные решения.

Локальные учреждения культуры, как и школа, не дают подросткам целостного представления о культурной жизни города. Они на разном уровне учат определенным навыкам, но не способствуют вовлечению в городское пространство, не знакомят со знаковыми местами или людьми, даже если они принадлежат к той же профессиональной сфере.

В предыдущей главе мы говорили, что 14 лет становится для многих подростков возрастом смены деятельности, формирования новых интересов. Учитывая, что старшие школьники уходят из кружков или секций, можно предположить, что, если занятия в локальных учреждениях культуры будут сопровождаться посещением тематических событий, это повысит ценность секций как для подростков, так и для их родителей. Такой вид занятий будет удовлетворять родительский запрос на прививание детям определенных культурных привычек.

Как на практике может быть реализован такой подход?

«Программа А» — проект профессиональной навигации для подростков, созданный на базе бывшего ЦТИ «Перспектива» и устроенный как открытая творческая среда для погружения в специальность, в ходе которого подростки создают личный или групповой проект. В 2015/2016 учебном году набор в программу осуществлялся по пяти направлениям: архитектура, программирование, гуманитарные науки, режиссура и фотография. Участники курсов знакомятся с лучшими специалистами в своем деле, посещают профильные компании, студии, мастерские, проходят лекционные и практические занятия, делают собственное исследование в рамках каждого из направлений. В результате они получают представление о выбранной профессии. При желании подростки могут посещать несколько курсов одновременно — расписание выстроено таким образом, чтобы занятия не пересекались. Это хороший пример того, как небольшой культурный центр может служить ключом ко взрослому миру для подростков и как секции в рамках дома культуры могут быть связаны с профессиональным полем. К сожалению, ЦТИ «Перспектива» был закрыт в 2016 году.

Первый выделенный нами тип — потерянные подростки. Они испытывают разноплановый, но неустойчивый и несфокусированный интерес к внешнему миру и постоянно находятся в поиске досуговых занятий. Потерянные подростки достаточно спонтанны и открыты к посещению как коммерческих развлекательных мероприятий, так и учреждений культуры. Они не имеют к культуре постоянного устойчивого интереса, воспринимают ее как источник удовольствий и получения эмоций:

«Ну, если касаемо лекций, мне немного скучно и грустно оттого, что я не могла уловить всю информацию, которую они дают, и они находили такое время, когда мне неинтересно, самое раннее в искусстве. (...) Мне хочется заниматься чем-то таким, где я могу испытывать эмоции, что-то такое, адреналин».

Потерянные подростки активно перемещаются по городу, бывают на культурных мероприятиях, но не умеют ориентироваться в потоке информации. При этом внешне они часто занимают активную потребительскую позицию — следят за модой, ходят в торговые центры, кафе, кино. Как правило, они имеют проблемы с будущей профориентацией, так как не ориентированы на конкретную занятость. У них нет четкой стратегии вовлечения во взрослую жизнь, что у них же самих вызывает некоторую обеспокоенность:

«Раньше очень хотела поступить в Вышку [НИУ ВШЭ], на экономический факультет, но теперь, после того как я поступила в лицей, у меня были огромные сомнения по этому поводу: как-то ну очень много баллов. Вот, теперь я не знаю, куда я хочу поступать, в каком направлении. Я раньше много занималась творческой деятельностью: я занималась танцами несколько лет, ходила в театральную студию, в модельную школу, но в основном я ходила на танцы, и мне это очень нравилось и нравится до сих пор. Но в последнее время я ничем не занимаюсь и не знаю, чем заняться, это очень трудно, потому что я прихожу домой и занимаюсь только учебой и определяюсь, куда мне поступать».

Все это приводит к тому, что даже будучи активными, такие подростки все равно остаются мало информированными о культурной жизни города, имеют обрывочные сведения о ней. Хотя родители часто стараются привить им определенные знания и культурные практики, вкладывая в это деньги и открывая доступ в учреждения культуры, на курсы и лекции, среди потерянных подростков классические форматы образования и вовлечения в культуру остаются мало востребованными:

«Мы с мамой это обсуждали, она хотела мне привить искусство, она записала меня на курсы, но мне не понравилось, не заинтересовалась. Родители учат с далекого детства, а такие как я, я прихожу и не улавливаю ничего».

Для успешного долгосрочного вовлечения потерянных подростков в культурную жизнь города необходимо создать среду, учитывающую их интерес к интерактивным форматам и потребительской культуре (подробнее об этом — в главе «Рекомендации»).

Досуговые предпочтения

Потерянные подростки предпочитают досуг с друзьями, о чем свидетельствует значительно превышающий среднее значение процент вовлечения в разного рода досуговые практики — даже не совсем типичные для подростковых компаний — совместно с друзьями. Например, походы в театр с друзьями превышают в этой группе среднее значение в два раза (47 % против 23 %).

В свободное время они чаще всего выбирают походы в кино (92 %), прогулки на улице/во дворе (91 %), в центре города (89 %), в парке (85 %) или кафе (80 %). На 12 % чаще, чем подростки в среднем, они бывают в центре города более раза в неделю.

Помимо функционально нагруженных дополнительных занятий, которые наиболее распространены среди всех подростков, — то есть изучения иностранных языков (64 %) и спорта (69 %) —потерянные подростки склонны заниматься творчеством, при этом чаще всего самостоятельно (см. Диаграмму 9). Танцы и игра на музыкальных инструментах также входят в круг интересующих их занятий (25 % и 24 % соответственно); ими тоже занимаются самостоятельно.

Наличие артикулированных интересов

У этой группы подростков нет выраженных сфокусированных интересов, кроме активного потребления и внимания к сфере популярной молодежной культуры, в связи с этим охотнее всего они читают паблики о моде и стиле (33 % против 22 % в среднем). Также они читают паблики о политике (22 % против 17 % в среднем), но никак иначе ею не интересуются. Вот пример того, как подросток такого типа характеризует свой типичный досуг и интересы:

«Лично у меня в школе часто подростки ничем не увлекаются кроме того, как посидеть друг у друга, выпить там и так далее. Но я общаюсь с людьми, которые привыкли ходить по музеям, выставкам, и постоянно они не сидят дома, они постоянно ездят по Москве, там, в Парк Горького тот же самый ходят. Я постоянно вижу творческих людей, которые катаются там на сноуборде, на BMX'е — вот мне это интересно».

Деньги потерянные подростки чаще всего тратят на еду (74 %), развлечения (63 %), одежду и обувь (54 %).

Способы получения информации и знаний

Потерянные подростки открыты всему новому, о чем свидетельствует тот факт, что 44 % из них хотя бы раз участвовали во флэшмобах. В силу этого можно предположить, что такие подростки будут заинтересованы в нестандартных образовательных форматах, особенно если они интерактивны и вызывают новые сильные эмоции.

Помимо уроков представители этой группы предпочитают получать знания следующими способами: чтение (43 %) и фильмы (43 %), лекции (33 %), свободное общение со старшими (32 %). Охотно воспринимают визуализированную информацию — чаще, чем другие группы подростков, используют Instagram (65 %), читают паблики с красивыми картинками (37 %).

Участие в культурной жизни города

62 % потерянных подростков участвовали в городских акциях и праздниках, что в целом показывает их активность и интерес к культурной жизни города. Больший процент участия только в группе сверхсоциализированных подростков. Наибольший интерес у потерянных вызвали уличные культурные мероприятия на 9 мая, а второе место с небольшим отрывом делят «Ночь в музее» и День города. Их посещала пятая часть подростков в этой группе. Также именно данная группа чаще всего посещает городские мероприятия с друзьями (85 %) и с семьей (69 %).

В повседневной жизни такие подростки охотно посещают театр с друзьями (47 % против 23 % в среднем). Также они активно посещают театры и музеи / выставки совместно с родителями (50 %). Исходя из данных фокус-групп, можно сказать, что для этой группы именно родители — проводники в культурную жизнь города:

«Ну, я лично знаю некоторые музеи, просто набираю и смотрю, какая там программа, либо у меня мама приезжает на машине, потом говорит, что это за музей».

«Или просто мама подкидывает идеи, она всегда знает, где что проходит, и говорит про книжные какие-нибудь выставки или фестивали».

Подростки этой группы хотели бы встретиться с известным музыкантом или исполнителем (53 %), известным актером театра или кино (51 %), спортсменом (42 %). Также далее в рейтинге с большим отрывом идет известный писатель (22 %).

«Мне очень повезло, мне кажется, и учителя понимающие очень, и у нас отношения не только — пришел на урок и тебе объяснили, мы ездим на практику, в театры. Но это очень здорово».

Приведенный ниже пример показывает, что сверхсоциализированные подростки сознательно относятся к своей занятости дома, самостоятельно регулируют ее и стараются наполнять содержательными видами деятельности:

«Я прихожу домой тоже поздно, и уже я настолько устала интеллектуально, что я, наверное, час пытаюсь как-то поесть, пообщаться с родными, какие-то новости посмотреть. На уроки я вообще не трачу время на самом деле, потому что нам задают не так много, и потом, я могу почитать книжку для себя как-то, фильмы можно посмотреть. Если есть много свободного времени, то я стараюсь заставить себя заняться каким-то самообразованием, то есть почитать что-нибудь полезное для олимпиады, для ЕГЭ, например».

«Как попадаю домой, я не делаю ничего полезного, я сразу такая в телефон… и все. А когда я где-то, я хотя бы не порчу себе глаза».

«Начинается все с того, что сентябрь — хочется много всего нового, и я ставлю какую-нибудь цель: в этом году я пойду на курсы медсестры, подготовиться к сервису, сделать это, это, это. (...) Я в последний год вернулась в бально-спортивные танцы. Вот, и поэтому каждый день после факультативов у меня в 9 начинается тренировка, в 10.30 она заканчивается, и я дома. Танцы, хореография — вот, но на самом деле все не так радужно, потому что я прихожу домой поздно, я устаю и дохожу до такого, но это как бы редко, я обычно блоками хожу, но я стараюсь себя заставлять, я постоянно внутренне с собой борюсь, потому что, знаешь, потом буду жалеть».

Помимо юмористических и новостных такие подростки читают спортивные паблики, паблики о путешествиях и по интересам в сфере культуры. Больше, чем в целом подростки, они читают паблики о путешествиях (39 % против 30 %) и спорте (47 % против 37 %). Чтение пабликов о городской жизни показывает, что эта группа больше других включена в культурную жизнь города и способна ориентироваться в ней. Это подтверждают и данные фокус-групп:

«Есть приложение "Афиша" — хорошее приложение, многие лекции [анонсируемые там] дорого стоят, хотела пойти, но дорого. Стараемся выбирать бесплатные или дешевые места».

В этой группе больше всего подростков, которые ежедневно используют Facebook — 22 %. Использование интернета в целом мало отличается от типичного среднего поведения подростков в сети, однако сверхсоциализированные подростки почти в два раза чаще ведут блог. При этом они несколько меньше, чем подростки в среднем, делают репосты и выкладывают фотографии, а также ведут паблики.

Эта группа умеет выбирать досуг, организовывать и контролировать свое время:

«В том окружении, в котором я вращаюсь, подросток 16–17 лет — это, в общем, человек, который загружен сильно очень учебой и в основном, во многом думает о ней, в большинстве своем, у него не очень много времени на какие-то, на культуру, досуг, на какие-то хобби и… да, в общем-то, так».

Интересно, что по сравнению с другими группами в этой группе подростков самый высокий процент тех, кто тратит деньги на хобби — 35 %.

Способы получения информации и знаний

Сверхсоциализированные подростки меньше других групп стремятся выйти за рамки существующих институтов образования — только 22 % выбирают формат самостоятельного изучения тех или иных областей. Вероятно, это связано с тем, что данный тип подростков активно интегрирован в существующую систему образования, им эмоционально комфортно находиться в этой среде, общаться со взрослыми, соответственно, они не стремятся к автономии. Других статистически значимых особенностей, связанных с получением информации и предпочитаемыми форматами, обнаружено не было.

Участие в культурной жизни города

Только 29 % сверхсоциализированных подростков не посещали крупных городских культурных событий. Этот показатель самый низкий из всех показателей по группам, что подтверждает тезис о вовлеченности таких подростков в культурную жизнь города. Кроме того, среди сверхсоциализированных самый высокий процент тех, кто посещал такие «взрослые» мероприятия, как «Пикник "Афиши"», хотя он и остается предельно малым — всего 5 %. Из мероприятий наибольший интерес у этой группы вызвала все та же тройка лидеров: «Ночь в музее» (34 %), мероприятия на 9 мая (28 %), День города (22 %).

В этой группе 73 % подростков посещают городские мероприятия с семьей или родственниками, что в целом больше, чем в других группах. Помимо этого, они склонны ходить на городские мероприятия самостоятельно (17 % — самый высокий процент среди всех четырех групп).

Хотели бы встретиться с известным спортсменом — 48 %, актером театра или кино — 43 %, музыкантом / исполнителем — 42 %, далее с большим отрывом идут известный ученый, политик, предприниматель — каждый по 18 %.

Бунтующие — это подростки, которые создают зоны относительной автономии от взрослых, основанные не на практиках, копирующих взрослые (как, например, потерянные, которые в значительной степени заимствуют взрослые досуговые практики — поход в кафе/кино и т.д.), а на субкультурной обособленности. Для них важно установить собственные правила. При этом они способны самостоятельно организовывать свой досуг: собираться для занятий спортом, создавать музыкальные группы, устраивать фестивали, заниматься самостоятельным образованием и т.д. Это могут быть как обычные подростковые субкультурные события, так и довольно агрессивные, политически окрашенные.

Так, во время групповых интервью с представителями данной группы в периферийных районах Москвы мы встретили солиста относительно популярной рэп-группы национал-патриотической направленности, вокруг которого консолидировалась компания подростков; в другом случае мы встретили группу ребят, которые занимаются самостоятельно спортом в лесу или на поляне под предводительством своего друга — КМС по боксу, участника движения «Оккупай Педофиляй»*.

Склонность к такого рода экстремальным и агрессивным типам поведения доктор социологических наук, глава Центра исследований молодежи НИУ ВШЭ Елена Омельченко связывает с чувством незащищенности и безвластия, которое провоцирует концентрацию на определенных типах солидарности (физической и тесной эмоциональной связи), сам же спектр убеждений, по мнению исследовательницы, является скорее следствием неоднозначной государственной политики в области мигрантов, семьи, ЛГБТ и т.д.¹.

Соответственно, не стоит акцентировать внимание на «плохом» характере таких подростков — вероятно, следует рассматривать его как следствие их социальной слабости и крайне ограниченных возможностей внутри существующих социальных институтов (школа, семья).

16 % респондентов из данной группы вообще не любят проводить время со взрослыми. Интересно, что по сравнению с прочими группами бунтующие значительно реже указывают, что им нравится проводить время с бабушками/дедушками или другими старшими родственниками (всего 23 % и 18 % соответственно), что может свидетельствовать как о том, что они меньше прочих групп подростков интегрированы в жизнь семьи, так и о том, что связи внутри их семей довольно слабые. Примечателен существенный разрыв в 12 п.п. между частотой выбора варианта «нравится проводить свободное время с мамой» (59 %) и с «папой» (47 %), что может свидетельствовать о неполноте семей или сложных отношениях внутри них.

При этом можно констатировать некоторый антагонизм представителей данной группы по отношению к школе: 99 % представителей данной группы не проводят время в школе после уроков.

Для бунтующих подростков важна горизонтальность и независимость: они предпочитают проводить время с друзьями (будь то торговый центр, активный спорт, походы в гости или прогулки). Это можно понять по тому, как значительно отличается частота выбора варианта «с друзьями» по сравнению с вариантом «с родителями» в большинстве случаев.

О поиске пространств сильных горизонтальных связей может свидетельствовать относительно высокий уровень участия данной группы во флэшмобах: 36 % принимали в них участие хотя бы однажды (средний уровень: 29 %).

Наличие артикулированных интересов

Примечательно, что представители данной группы реже читают большое количество пабликов, чем представители других групп, о чем свидетельствуют более низкие процентные распределения почти по всем вариантам ответов, а 9 % не читают паблики вообще. Наименее популярные паблики касаются проблем «большого мира»: политические (их читают всего 11 %) и о городской жизни (14 %).

Лидируют, как и в других группах, паблики «юмористические» (58 %) и «по интересам в сфере культуры — любимая группа, сериал и т.д» (47 %). Притом второй пункт представители группы выбирают чаще, чем в среднем по массиву, на 9 п.п. Дома эти подростки предпочитают смотреть фильмы чаще, чем представители других групп (87 %).

Среди знаменитостей, интересных бунтующим подросткам, со значительным отрывом лидируют известный музыкант (51 %) и известный актер (49 %), что вкупе с популярностью соответствующих пабликов может свидетельствовать о наличие четко выраженных интересов и, вероятно, субкультурной обособленности. Та же закономерность наблюдается и с расходами: представители данной группы чаще других подростков тратят деньги на культурные мероприятия (билеты на выставки, концерты) — 30 %. Учитывая достаточно низкую степень участия бунтующих в культурной жизни, можно предположить, что речь идет в первую очередь о концертах.

Досуговые предпочтения

Представители данной группы не очень активно вовлечены в получение дополнительного образования в специализированных школах, домах культуры или на платных курсах, зато относительно часто самостоятельно занимаются такими видами деятельности, как игра на музыкальных инструментах (11 %), рисование (24 %), творчество и рукоделие (21 %), спорт (21 %), фотография (24 %).

Данная группа более других заинтересована во встрече с известным писателем (31 %) и ученым (24 %) — что является маркером склонности представителей данной группы к получению самостоятельного образования и, возможно, критического отношения к положению вещей. Варианты «интересно встретиться с предпринимателем» и «политиком» оказались наименее популярными — их выбрали только 9 % и 7 % респондентов соответственно, что значительно ниже, чем среди других групп (например, 18 % и 18 % среди сверхсоциализированных). На наш взгляд, это также свидетельствует об отсутствии интереса со стороны представителей данной группы к карьере и «взрослому» миру.

Интересно, что в данной группе наименьшая доля тех, кто дома смотрит телевизор (43 % против 48 % в среднем), и большая доля тех, кто предпочитает читать (66 % против 52 % в среднем), а также наибольший процент респондентов, которые никогда не подрабатывали — 76 %.

Способы получения знаний и информации

Как уже было отмечено, для бунтующих подростков предпочтительными оказываются самостоятельные занятия — ту же позицию мы встречаем и в отношении форматов получения знаний. Среди респондентов данной группы наиболее интересными образовательными форматами считаются просмотр фильмов (47 %), чтение (47 %) и лекции (37 %), а также самостоятельное изучение (33 %), что выше, чем среди прочих групп подростков. Хотя лидирует все же вариант «уроки в школе», но его выбрало меньшее число респондентов, чем в других группах (54 % против 62 % потерянных и 58 % сверхсоциализированных).

Участие в культурной жизни города

Представители данной группы менее прочих заинтересованы в городской культурной жизни — 55 % респондентов не посещали ни одну из массовых культурных городских акций. Даже на самой популярной среди подростковой аудитории акции «Ночь в музее» были всего 13 % респондентов (против 34 % сверхсоциализированных и 20 % потерянных). 27 % из данной группы не ходят в музеи и на выставки, и 48 % не ходят в театр — меньшую степень участия в культурной жизни демонстрируют только домоседы.

Представители данной группы предпочитают проводить время дома; причиной этого служит отсутствие интереса к жизни за его пределами. Это не значит, что запрос представителей этой группы настолько четко очерчен, что его не может удовлетворить большая часть культурного предложения в городе — скорее, наоборот, он совершенно не сформирован и не имеет почвы, на которой может быть выстроен. Так, отвечая на вопрос об интересном опыте за пределами дома, респонденты зачастую терялись, а для описания чего-то привлекательного обращались к абстрактным категориям: «эпичное», «красочные взрывы». Из гипотетически интересных событий было названо наиболее приближенное к их повседневности — фестиваль «Игромир».

Как правило, у домоседов не очень много друзей (в основном, круг общения ограничен школой), слабая коммуникация с родителями, а главный досуг — это компьютерные игры.

Компьютерные игры в этом случае могут быть рассмотрены как субститут настоящего опыта, сильного эмоционального переживания, которое, вероятно, респонденты были бы рады получить в реальности, но не знают, как это сделать.

В данной группе подростков можно выделить две подгруппы. Представители одной из них склонны скорее к индивидуальному досугу и не заинтересованы в создании сильных связей. 19% респондентов указали, что не любят проводить время со взрослыми — и это на 8 п.п. выше, чем в среднем.

Однако другая часть представителей данной группы указывает, что им нравится проводить время с родителями, бабушкой/дедушкой, а также старшим братом/сестрой, чаще, чем представители других групп. Интересно, что это желание может возникать из-за нехватки общения, а потому не свидетельствовать о действительном наличии сильных связей. Так, на фокус-группе была высказана позиция тех, кто любит проводить время с родителями:

Круг друзей у данной группы тоже довольно узкий, и, несмотря на много часов, проводимых дома, они меньше, чем представители других кластеров, проводят время в социальных сетях, что сигнализирует о менее интенсивном общении со сверстниками — оно реализуется скорее в пространстве компьютерных игр.

Досуговые предпочтения

Подростки-домоседы предпочитают домашний досуг: 27 % не гуляют на улице (против 5 % в среднем), 44 % не гуляет в парках (против 9 % в среднем), 68 % не проводит время в торговом центре (против 16 % в среднем). Они замкнуты в своем мире и не особенно заинтересованы в его расширении — в том числе не заинтересованы в новых знакомствах и, вероятно, поддержании старых: всего 13% ищет новых друзей в социальных сетях (против 26 % в среднем) и 66 % респондентов любят сидеть в социальных сетях (против 77 % в среднем по массиву).

Выбор в пользу компьютерных игр может происходить и в силу некоторой растерянности, отсутствия занятий и понимания того, чем можно занять такое количество свободного времени, что особенно существенно в связи с финансовыми ограничениями. Важно отметить, что 31 % домоседов стараются не тратить деньги, что на 9 п.п. выше, чем в общем по массиву.

Любопытно, что, несмотря на пассивность, все участники фокус-групп, проводившихся с этим кластером, хотя бы раз имели опыт подработки. Деньги являются для домоседов веской причиной для выхода из дома.

Наличие артикулированных интересов

Преобладающий интерес среди представителей данной группы — компьютерные игры, паблики о них читают 41 % респондентов, что на 10 п.п. выше, чем в среднем по массиву. Важно отметить, что при этом они вовсе не стремятся развить свое постоянное взаимодействие с компьютером в профессиональное занятие, оставаясь потребителями — дополнительное научно-техническое образование получают только 7 % подростков-домоседов.

Помимо компьютерных игр популярностью, хотя и меньшей, чем у других подростков, пользуются паблики по интересам в сфере культуры (музыка, сериалы) — 34 %, а также спортивные — 33 %.

Способы получения знаний и информации

Наиболее распространенным ответом на вопрос о предпочитаемом типе образования является вариант «уроки в школе» (59 %). Интересно, что большое количество времени, которое домоседы проводят в интернете, не способствует приобщению представителей этой группы к онлайн-курсам: в них заинтересованы только 11 %. Зато 30 % указали в качестве интересного формат игры, что выше среднего по массиву. В случае работы с данной группой заимствование практик из компьютерных игр будет особенно актуально.

Участие в культурной жизни города

Домоседы очень слабо вовлечены в культурную жизнь города — 58 % не посещали ни одну из массовых культурных акций за прошедший год. Интересно, что если они все же посещают городское мероприятие, то чаще делают это с родителями, чем с друзьями, в отличие от подростков из всех прочих кластеров. 70 % представителей данной группы не ходят в музеи и на выставки, что выше, чем в других группах подростков, как минимум, на 33 п.п.

Важно отметить, что среди данной группы больше, чем среди всех прочих кластеров, распространена практика посещения летних лагерей — в них ездили летом 28 % респондентов (15 % на территории России и 13 % за рубежом). Вероятно, это связано с желанием родителей как-то вовлечь детей в социальную жизнь.

При этом наше исследование показало, что сегодня подростковая аудитория во многом остается труднодоступной для учреждений культуры. Чтобы лучше адаптировать учреждения для работы с подростками, следует учитывать, что эта категория горожан не является единой монолитной группой. Необходимо понимать, что для привлечения подростковой аудитории следует использовать разные стратегии, ориентируясь на характеристики каждой группы.

Потерянные: Главная проблема этой группы — слабая информированность и отсутствие способов ориентироваться в сфере культуры. Решением может быть наглядная визуализированная реклама, поясняющая ценность того или иного мероприятия. Помимо этого, эффективной может стать реклама или культурный product placement с помощью кумиров и ролевых моделей, например, любимых видеоблогеров. При работе с такими подростками учреждениям культуры необходимо формулировать предложение, сходное с коммерческим по уровню сервиса и дизайна.

Сверхсоциализированные: Сегодня большинство проектов, направленных на досуг и вовлечение в культурную жизнь города, рассчитаны именно на данную группу подростков. В связи с этим учреждения культуры могут использовать сверхсоциализированных подростков: 1) как ресурс, генерирующий форматы, интересные подросткам, 2) как посредников между другими группами подростков и учреждениями культуры, 3) как канал получения информации о подростковых интересах. Скорее всего, именно эта группа в наибольшей степени готова делиться информацией о текущих проблемах и интересах подростков. При этом нужно учитывать, что полученная от них информация не будет отражать интересы всех подростков, но будет давать взрослым представление об их жизни.

Бунтующие: Главный барьер для включения в культурную жизнь Москвы в этой группе — наличие в учреждениях культуры строгих рамок и правил, в то время как бунтующие подростки стремятся вырабатывать их самостоятельно. Проект, направленный на представителей данной группы, должен включать их участие и подчеркивать значение в процессе работы, предоставлять достаточно свободы в выборе формата и правил работы. Важно, что представители данной группы четко осознают свои интересы в сфере культуры, но при этом не выказывают большого любопытства в отношении своего будущего и настроены достаточно критично по отношению к окружающему миру, а потому для работы с ними стоит обращаться к их интересам, а не прагматике занятий.

Домоседы: Важно подчеркнуть, что неучастие этой группы в культурной жизни Москвы связано в значительной степени с тем, что подростки не могут сформировать интерес к ней в силу отсутствия ресурсов (информационных, финансовых). Весомой причиной для выхода из дома для домоседов может стать возможность заработать денег — в связи с чем кажется хорошей идеей привлекать подростков на работу во время монтажа, в качестве билетеров или гардеробщиков, чтобы расширить их представления о городской жизни.

Паблик — тематическое сообщество в социальной сети.

Репосты — повторная публикация материала в рамках одного ресурса, например, перепост со страницы сообщества на страницу пользователя.

Троллинг — форма онлайн-поведения, подразумевающая сознательную провокацию других пользователей.

Фокус-группа — метод социологического исследования, используемый также в психологии, лингвистике, политологии, в маркетинге и других гуманитарных науках. Фокус-группа — это групповая дискуссия, проводимая по определенным правилам.

Хэштег — метка, которая используется социальными сетями для объединения новостей. Нажимая на хэштег, пользователь может просматривать все сообщения, помеченные этим хэштегом. Хэштег формируется из слова или фразы, которым предшествует знак #, например, #лучшийгородземли.

Edutainment — игровое обучение; от education (англ. образование) и entertainment (англ.) развлечение.

Описательная статистика

В опросе приняли участие 1000 школьников, из которых 63 % учатся в общеобразовательных школах, 13 % — в школе с углубленным изучением какого-либо предмета, 11 % — в гимназиях, 10 % — в колледжах, 4 % — в техникумах. Гендерное соотношение опрошенных: 50 % — юноши, 50 % — девушки.
Больше всего данных было собрано о подростках, которые учатся в 8-м классе (30 %), 10-м классе (20 %) и 9-м классах (28 %), меньше всего об одиннадцатиклассниках (13 %), в силу того, что основной этап опроса проходил весной и доступ к выпускникам был ограничен.
Больше всего среди опрошенных подростков тех, чьи родители имеют высшее образование (мать — 59 %, отец —52 %). 27 % подростков живут без отцов или отчимов. 30 % имеют старших братьев или сестер, 76 % — не являются единственным ребенком в семье.

Кластеры

Выделение кластеров по методу Варда на бинарных переменных было проведено в два этапа.
На первом этапе на основе качественных данных были выдвинули гипотезы, какие именно переменные могут быть значимыми для кластеризации групп.
На втором этапе на основе количественных данных был проведен кластерный анализ. Он позволил выделить относительно гомогенные группы респондентов в зависимости от распространенных среди них практик использования городской среды и «социальных» форматов участия (с кем именно респонденты вовлечены в те или иные формы культурной активности).
Кластерный анализ проводился методом Варда на бинарных переменных. В качестве меры измерения расстояния между кластерами использовалась мера квадрата евклидова расстояния.

Деревья решений

Описания стратегий вовлечения подростков в культурную жизнь города выявлены через построение деревьев решений по методу CHAID. В качестве основного вопроса о культурных практиках принимаются варианты «в театр_с друзьями», «в музей/на выставки_с друзьями» и «в музей/на выставки_с родителями» вопроса Q_17 — вопрос о том, как респонденты любят проводить свободное время.
Для описания ядерных групп (бывавших и не бывавших) была построена модель деревьев решений (CHAID), в которой учитывались все содержательные для подростков переменные.


В результате были получены характеристики портретов «типичных» практиков. Под ними понимаются не самые массовые персонажи, но люди, составляющие ядро каждой из групп. Ядерные группы определяются по следующему принципу. Предположим, по выборке n людей интересующего нас типа. Строя деревья решений, мы узнаём, какие свойства характерны для групп, в которых интересующие нас люди сильнее сконцентрированы.